Братство, 7

Правильно замечено, что некоторые лучи воспринимаются особенно трудно, также и все сопряженное с этими лучами. Потому Мы и не настаиваем, чтобы не насиловать чужое сознание, если оно настроено на иной лад. Насилие не бывает атрибутом убеждения. Нельзя приказывать дружбу и тем более Братство. Эти понятия требуют самоотверженности и понимания основ.

Если широкое понятие Братства свелось к кровному родству, то значит — сознание очень обеднело. Часто сознание настолько ограничено, что люди не поймут вообще, какое Братство может существовать вне кровного родства.

Названные степени родства — двоюродные, троюродные оканчиваются на четвероюродных, и далее воображение не идет. Можно составить целые книги условностей, сложившихся около понятия Братства.

В разных веках многие народы подчеркивали значение Братства. Братоубийство считалось тяжким преступлением. За всем этим можно было усмотреть почтение к какому-то повышенному состоянию. Сильными мерами ограждали нечто, неуместившееся в обычном мышлении. Рассудок отрицал это нечто, но сердце в глубине огня своего утверждало. Сердце трепетало красотою значения Братства. Опять человечество обернется к сердцу и поймет сущность Братства.

Может быть, Братство существует? Может быть, оно, как якорь земной, содержит равновесие? Может быть, в мечтах человечества оно осталось, как непреложная действительность? Вспомним о некоторых снах и видениях, так четко запечатлевшихся о стенах и башнях Братства. Воображение есть лишь память о существующем.

Может быть, некто помнит и наяву о Башне Чун?