Озарение, 2 VI 17

О непреложности и о подвижности плана.

Условия эти особо трудны для совмещения, хотя граница их обозначается ясно пониманием луча солнечного сознания. Для проведения плана в жизнь нужно каждый час быть готовым к подвижности.

Сколько раз Мы, направляясь в Египет, оказывались в Монголии. Сколько раз, находя рукопись, Мы запирали её обратно. Сколько раз, начав складывать стены, Мы обращали их в кучи. Сколько раз, повернув коня к дому, Мы опять устремляли его в темноту ночи, ибо, переночевав дома, Мы бы лишили план непреложности. Кажущаяся изменчивость не более как вибрация жизни. Пути к вехам непреложности дышат и волнуются подобно волнам.

Утверждая план, Наше существо уже готово к кратчайшему пути. Только что надев европейское платье, Мы готовы достать монгольский кафтан. Только что определив местожительство, Мы готовы отплыть. Такая подвижность может рождаться лишь из сознания непреложности плана.

Не вечный странник, но гонец стремящийся Наш путь. Непреложность плана освещает сознание явлением сил. Через все висячие мосты пройдём, если свет плана будет ясен. Нужно так понять непреложность плана, чтоб ничто не затмило его. Тот план непреложен, который полезен всем.

Не Видим, кому не полезен план Новой Страны, и потому пойдём зорко даже во тьме. Если Учитель скажет: «Беги через поток», — значит, подножие усмотрено, но попади ногою на камень.

Один начнёт строить мост, другой наймёт пловца, третий сядет ждать мелководья, но найдётся [тот], кто соткёт серебряную нить духа и по ней пройдёт без тяжести тела, ибо Приму на Себя тяжесть его.

Так под одним кровом живут непреложность и подвижность — две сестры подвига.

Прекрасное стремление приводит к Высшему Свету.